«Амурчик», мой сын…
2 августа – сегодня ровно 4 месяца, как с нами нет Алексея, нашего «Амурчика». Я до сих пор не могу поверить, что он больше мне не напишет, не позвонит… Было у меня два сына, два крыла, а теперь я, как подбитая птица, с одним крылом. Больно, очень больно…
Мама…
Лёша с детства мечтал стать военным. Когда его спрашивали: «Лёша, когда вырастешь, кем будешь?» – он отвечал: «Солдатом!» Вся наша семья была связана с армией, и Лёша вырос, можно сказать, на заставе. После армии он поступил в Тихоокеанский институт имени С.О. Макарова на прапорщика. Учился хорошо, офицеры были от него в восторге.
После окончания института по распределению он попал на Камчатку, в военно-морскую авиацию. Там он прослужил 3 года, облетал всю Россию. Но сын всегда стремился к лучшему, к знаниям, и вернулся в свой родной институт, чтобы отучиться на офицера.
Сын очень любил спорт: занимался рукопашным боем, штангой. Во время поднятия штанги сын порвал сухожилие, и по состоянию здоровья ему пришлось уйти из института. Приехав домой, он очень переживал, что так сложилось. Он говорил: «Я себя нигде не вижу, армия – это моё!»
Лёша устраивался на разные работы, но всегда разочаровывался и говорил: «Это не моё!» В марте 2022 года он уехал в Москву на новую работу, а в июне сообщил, что собирается подписать контракт и уехать на СВО, на Украину. Я пыталась его отговорить, но это было бесполезно. Он сказал: «Я мужчина, это моё слово и моё решение, обратной дороги нет».
Так мой сын оказался в Чеченской Республике, чтобы подписать контракт с подразделением спецназа «Ахмат» МО РФ. В учебном центре он выходил на связь. Как-то он позвонил, и я услышала в его голосе лёгкую дрожь, волнение. Я спросила: «Что случилось, Лёша?» Он ответил: «Всё хорошо, просто устаём, здесь тренировки, занятия… Всё хорошо, мам». Мы поговорили, и я успокоилась.
Потом я открыла Telegram-канал Апти Ароновича Алаудинова и увидела ролик, как партию парней отправляют на Украину – мой сын стоял в первых рядах… Я очень сильно переживала, но мы были всегда на связи.
Первое ранение… Лечился и параллельно приобрел себе дрон, сам обучался. Ему нравилось, и так он начал заниматься дронами, БПЛА. Мальчишки-бойцы очень любили его: на звонках – шутки, на позитиве. Лёша говорил: «Мам, если потеряешь чувство юмора, то крыша поедет».
Накануне гибели, 1 апреля, у меня на работе было такое состояние, я не могла работать, плохо себя чувствовала, как будто что-то изнутри разрывает. Я не понимала, что со мной происходит. 2 апреля Лёша погиб, а 3-го числа мне сообщили, что сына больше нет… Потом я сопоставила: в то время, когда у Лёши случилась клиническая смерть, мои часы остановились.Мне из госпиталя сообщили время смерти моего ребёнка, на моих часах стрелки застыли на тех же цифрах …
Всех мальчишек, сослуживцев Лёши, я знала, со всеми познакомилась. И когда Лёшу привезли домой, они тоже приехали. Я их обнимала, а они мне стали такими родными! Бойцы «Хаски» и «Ферс» приехали через месяц после гибели сына, такие стали родными ребята, очень хорошие, добрые, искренние. Я их люблю, как любила сына, и стараюсь по сей день с ними не терять связь. Сил им, мужества и здоровья! Дай Бог скорейшего возвращения домой! Живите, пожалуйста, ради Лёши.Всех, всех, всех ребят обнимаю.
Без сына очень тяжело, боль неутихает. Жаль, что в такое время живём, где молодые ребята погибают… У Лёши растёт дочь Кира. Моя любимая внучка.
Я часто спрашивала: «Лёша, когда ты уже приедешь?» А он мне отвечал: «Мама, скоро. Я не могу парней терять. Я теряю их как родных братьев, больно за них, переживаю. Не могу их оставить. Приеду, мам… Приеду обязательно с победой».
...Ольга Анатольевна, мама погибшего командира БПЛА спецназа «Ахмат» МО РФ с позывным «Амур».
