Интересный сегодня получился разговор (как и всегда впрочем).
Вставлю свои пять копеек по Бандитке. Даже если учесть момент того, что герой дат высказаться бандитке, он её расстреливает без сожаления и каких-то размышлений. Без трибунала, «в кювете», как бешенную собаку, которую не вылечить. «Стяг с Бандерой» – тогда только чудовища могли ассоциировать себя с бандеровцами(бабка рассказывала о зверствах этих упырей во время войны). Она высказала всю эту кашу герою, но вот деталь в строке «смотрела гордо и сердито» – ну, гордо понятно почему: типа, она за правду, за свободу – но сердито (не грозно, не гневно – сердито)понимает всё равно расстреляют, а вдруг откупится.
Но таких, как она, обычных живодров и убийц под патриотическим прикрытием, много, а таких, как друг героя, которого она зарезала – один. Здесь у меня почему-то это стихотворение ассоциируется с текстом Артёма Веслого «Россия кровью умытая», с моментом расстрела матери белогвардейца. Бабка там тоже вроде очень гордо идёт на расстрел, но почему-то её никому не жаль.
Про Василия Тёркина любовь к нему простых людей. В Новокузнецке у меня был один очень интересный знакомый-интеллектуал, который рассказывал такую вещь из детства: его отец-фронтовик, прошедший две войны, и Финскую, и Великую Отечественную, с младенчества читал эту поэму моему знакомому вместо колыбельной. И мой знакомый, волей-неволей, уже в три года Василия Тркина исполнял на утренниках в детском саду.
Вообще, Ключи Захара играют роль исторического исследования «советской Атлантиды» – погружение с аквалангом.
